Автор статьи, протопресвитер Феодор Зисис, почетный профессор богословского факультета Университета им. Аристотеля (г. Салоники), представитель Вселенского Патриархата в диалоге между старокато-ликами и римо-католиками, участник Межправославных ассамблей по подготовке к Великому Собору, заседавших в Женеве, является одним из знатоков данного вопроса.

 

   1. Краткий экскурс в историю и тематику Собора.

 

   В марте 2014 г. в Константинополе прошло Собрание Предстоятелей поместных Православных Церквей, которое приняло решение ускорить приготовления по созыву Святого и Великого Собора, чтобы он собрался, «если не произойдет ничего непредвиденного», в июне 2016 г. на праздник Святой Троицы в старом историческом храме Святой Ирины в Константинополе, где состоялся и ІІ Вселенский Собор (381 г.). Начала работу Специальная межправославная комиссия, которая взяла на себя пересмотр или обновление всех подготовленных текстов и подготовку остальных.

   Идея созыва Вселенского Собора впервые была официально объявлена с первым списком тем для обсуждения на «Всеправославном Конгрессе» в Константинополе в 1923 г. Вселенским Патриархом Мелетием IV (Метаксакисом), который был масоном. В 1930 г. ее продвижение было продолжено так называемой «Подготовительной Комиссией», которая во время заседания на Афоне в Св. Ватопедском монастыре подготовила, среди прочего, и первый список тем Собора. Неблагоприятные исторические условия не позволили созвать Собор до и после Второй мировой войны, особенно из-за того, что многие православные страны находились под гнетом атеистических коммунистических режимов, которые препятствовали служению и принятию решений находящихся там Церквей.

   Данный вопрос был снова поднят в Константинополе другим патри-архом-масоном, Афинагором, который в 1961 г. созвал на о. Родос І Всеправославное Совещание, принявшее безапелляционные решения по подготовке Собора и сформировавшее обширный список из десяти тем, которые состояли более чем из ста подразделов. Этот список был остро раскритикован как «учебник по вероисповеданию» для школьного и катехизического пользования, составленный по образцу списка тем ІІ Ватиканского Собора, который по странному совпадению проходил в то же самое время и, по оценке многих, повлиял на наше церковное руководство. По причине противодействий и критики, этот обширный и антисоборный список был отозван и пересмотрен на І Всеправославном предсоборном совещании (1976) в Женеве, и в итоге сократился до 10 тем, которые были признаны самыми важными для обсуждения и принятия самостоятельного решения. Повестку дня Святого и Великого Собора на сегодняшний день составляют и, по-видимому, будут составлять во время его проведения следующие темы: 1) православная диаспора; 2) автокефалия и порядок ее провозглашения; 3) автономия и порядок ее провозглашения; 4) диптихи; 5) календарный вопрос (вопрос общего календаря и общего празднования Пасхи); 6) препятствия к браку; 7) приведение церковных постановлений о посте в соответствие с требованиями современной эпохи; 8) отношение Поместных Православных Церквей к остальному христианскому миру; 9) Православие и экуменическое движение; 10) вклад Поместных Православных Церквей в торжество христианских идей мира, свободы, братства и любви между народами и устранение расовой и других дискриминаций.

   ІІ Всеправославное предсоборное совещание (1982) в Женеве[1] было посвящено трем темам из списка: 1) приведение церковных постановлений о посте в соответствие с требованиями современной эпохи; 2) календарь и общее празднование Пасхи; 3) препятствия к браку. Первая тема о посте по причине недостаточной подготовленности была перенесена на следующее (ІІІ) Предсоборное совещание, и были подготовлены другие две темы: о календаре – Пасхалии и препятствиях к браку. ІІІ Всеправославное предсоборное совещание (1986) в Женеве[2] занималось четырьмя темами, по которым были подготовлены соответствующие тексты: 1) по перенесенной из предыдущего (ІІ) Совещания теме о посте, название которой было изменено на «Значимость учреждения поста и соблюдение его в наши дни»; 2) отношение Поместных Православных Церквей к остальному христианскому миру; 3) Православие и экуменическое движение и 4) вклад Поместных Православных Церквей в торжество христианских идей мира, свободы, братства и любви между народами и устранение расовой и других дискриминаций.

   Таким образом, осталось четыре из десяти тем, которыми должно бы-ло заняться следующее IV Предсоборное Совещание и подготовить соответствующие тексты: 1) православная диаспора; 2) автокефалия и порядок ее провозглашения и 3) православные диптихи[3]. IV Предсоборное Совещание, опять же, по причине трудностей и реорганизаций, связанных главным образом с падением коммунис-тических режимов в православных странах, состоялось в июне 2009 г., спустя целых двадцать три года после предыдущего, и из четырех тем обсудили только тему Диаспоры, по которой был составлен соответствующий текст. Остальные три темы перед последним V Предсоборным Совещанием обсудила Межправославная Подготови-тельная Комиссия, которая дважды заседала в Женеве в декабре 2009 г. и феврале 2011 г. Последнее V Предсоборное Совещание состоялось в октябре 2015 г. и подготовило текст только по автономии, тогда как две другие темы – относительно автокефалии и диптихов, – поскольку не было достигнуто консенсуса на прошедших заседаниях Межправославных Подготовительных Комиссий, по общему решению Церквей исключаются из списка тем и не будут включены в повестку дня Святого и Великого Собора.

  Таким образом, из десяти изначальных тем, определенных на І Предсоборном Совещании, в конечном итоге на Соборе будут обсуждаться восемь (8). Поскольку две из них, а именно «Отношение Поместных Православных Церквей к прочему христианскому миру» и «Православие и экуменическое движение» были сведены в одну – «Отношение Поместных Православных Церквей к прочему христианскому миру», темы, в конечном счете, сводятся к семи, а именно: 1) православная диаспора; 2) автономия и порядок ее провозглашения; 3) календарь и Пасхалия; 4) препятствия к браку; 5) значимость учреждения поста и соблюдение его в наши дни; 6)  отношение Поместных Православных Церквей к прочему христианскому миру и 7) вклад Поместных Православных Церквей в торжество христианских идей мира, свободы, братства и любви между народами и устранение расовой и других дискриминаций.

  Специальная межправославная комиссия, назначенная в 2014 г. собранием Предстоятелей Поместных Православных Церквей, произвела изменения и «улучшения» в подготовленных ранее текстах, о которых, однако, не были поставлены в известность ни епископы Поместных Церквей, как с негодованием сообщил митрополит Навпакта Иерофей[4] (Элладская Церковь), ни, тем более, богословы и верующие. Окончательные тексты остаются скрытыми и тайными: они не публикуются, поскольку, очевидно, содержат антиправославные высказывания, которые будут негативно восприняты верующими. Например, по слухам, в соответствующем тексте об отношениях с иноверцами предлагается по принципу икономии признавать Крещение и воцерковленность папистов, протестантов и прочих еретиков. Известен также шум, который был поднят, когда просочилась информация, что было предложено в соответствующем тексте об устранении расовой и других дискриминаций включить туда и дискриминацию по признаку сексуальной ориентации, дискрими-нацию по гендерному признаку.  Наилучшим противостоянием и опровержением утечки информации является публикация текстов, их обнародование: правда не боится света. Церковь – не масонская ложа, а тело Христа, который отождествляется со Светом и Правдой.

 

   2. Глубокая озабоченность по поводу решений предстоящего Собора.

 

   После вышеприведенного краткого экскурса в многовековую историю и обширную тематику Соборов, мы сегодня задаемся вопросом, какой должна быть позиция Церкви, духовенства и мирян по отношению к предстоящему Святому и Великому Собору, который должен быть созван в течение нового наступившего года. Стоит нам испытывать радость или же обеспокоенность по поводу этого воистину великого церковного исторического события? Что он принесет с собой для Церкви: пользу или новые серьезные проблемы?

   Первым ответом тех, кто игнорирует и отрицает соборную традицию Церкви и не знает основных богословских и церковных тенденций на высших уровнях церковного правления, будет то, что предстоящий Собор действительно на высоком уровне будет благоприятствовать Православной Церкви. Поскольку помимо того, что сможет способствовать разрешению некоторых спорных вопросов в отношениях Поместных православных Церквей, в частности вопросов пастырского духовного окормления верующих, сможет укрепить также их единство, и продемонстрирует, что Православная Церковь, несмотря на то, что состоит из автокефальных независимых Церквей, имеет силу и неделимое единство. Также и любой доброжелательно настроенный православный верующий может оценить мощь предстоящего события и утверждать, что мы находимся на пороге великого исторического события, поскольку, наконец, после двенадцати (12) столетий, т.е. после VII Вселенского Собора, после стольких веков соборного безмолвия на вселенском всеправославном уровне, мы достигаем небывалой величины – созвать Великий Собор как продолжение предыдущих Вселенских Соборов, и тем самым показать, что Православная Церковь не застряла в прошлом, не осталась в застоявшейся традиции, подобно музейному окаменевшему экспонату, в чем нас часто обвинят протестанты, а несмотря ни на что, является живым организмом, интересующимся своим настоящим, а также актуальными и наболевшими вопросами. Вместе с тем Собор призван доказать, что Православная Церковь является продолжением Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, Церкви Апостолов, Святых Отцов и [предыдущих] Соборов.

   Именно таким образом воспринимали и продолжают воспринимать Собор многие православные и многие из епископов, которые принимали участие в прошлых длительных по времени Предсоборных комиссиях и собраниях, с благоговением и одновременно долей страха представляли себя на месте Святых Отцов древности, которые участвовали в Святых Вселенских Соборах. Сборники текстов первых Предсоборных Собраний содержат множество примеров проявления такого самосознания, исполненного ответственности, со стороны многих представителей духовенства, участвовавших в этих Собраниях.

   К сожалению, сами факты, весь процесс, сама тематика, и, наконец, содержание этих текстов, а также многочисленные высказывания лиц, определяющих ход Собора, вводят нас в заблуждение касательно правильности решений предстоящего Собора, в частности того, насколько этот Собор соответствует истинам Православия, что не может не вызывать глубокую озабоченность. Непревзойденным постулатом веры и церковной жизни является то, что признание решений Собора не зависит ни от мудрости, ни от добродетелей его представителей, а от того факта, являются ли эти решения подлинным, истинным продолжением предыдущих Соборов, решения которых должны неукоснительно соблюдаться при принятии всех последующих, а также от правильности догм и канонов, которые устанавливает Собор. Весьма ценным и часто цитируемым в этом контексте является утверждение св. пр. Максима Исповедника: «Благочестие церковное признает святыми и истинными те соборы, на которых установлены верные догматы».

   Здесь, конечно же, мы не сможем изложить и продемонстрировать все элементы и все доказательства, из которых вытекает тот факт, что этот Собор находится вне Соборной Традиции Православной Церкви и следует своим, чуждым для других, путем, подвергаясь при этом влиянию других традиций и иных верований наших времен, как бы являясь отколотым от предыдущих Святых Соборов. Далее мы отметим наиболее важные элементы отчуждения.

   Прежде всего, следует отметить, что впервые в истории подготовка к Собору заняла такое длительное время и, можно сказать, побила все рекорды. Если мы подсчитаем, сколько времени прошло с момента первого официального заявления о предстоящем Соборе патриарха Мелетия (Метаксакиса) в ходе так называемого «Всеправославного Конгресса» в Константинополе в 1923 г., то увидим, что с тех пор прошло девяносто три (93) года. Если же начинать рассматривать вопрос с момента принятия Всеправославного решения о созыве Собора на I Всеправославном Собрании на о. Родос (1961 г.), то речь идет о пятидесяти пяти (55) годах. Конечно же, мы не рассматриваем этот длительный временной отрезок в качестве критерия важности Собора, но полагаем, вместе со многими другими [богословами], что это указывает на отсутствие «благословенной причины» или «настоятельной необходимости» для созыва Собора и на тот факт, что здесь преследуются совершенно иные, церковно-политические цели. Поскольку, если бы в нем была «настоятельная необходимость», например, в случаях появления какой-либо ереси, раскола или же других проявлений инакомыслия, это должно было сразу пресекаться в течение нескольких месяцев или лет, как всегда и происходило в соборной вековой практике.

   То же самое касается и так называемого «лабиринта», того хаоса и неопределенности тем и рассуждений, которые определило I Всеправославное Собрание на о. Родос (1961 г.), которые, во всем их множестве, следовало бы рассматривать на богословских факультетах и в исследовательских центрах, а не на очередном Соборе, с целью принятия соответствующих решений: во-первых, что практически по всем этим вопросам существуют решения Соборов и святоотеческие мнения, а во-вторых, Собор всегда занимается рассмотрением небольшого количества вопросов и тем, и таким образом не перерастает в специализированный факультет или исследовательский центр. Даже в небольшом списке из десяти насущных тем, подготовка которых к Собору заняла столь многие годы, только две темы являются срочными, поскольку именно по их причине возникают проблемы в области единства и неделимости всего Тела церковного, литургического и евхаристического единства – это вопрос о календаре – Пасхалии и вопрос о диаспоре. Все остальные вопросы, такие как, например, пост, препятствия к совершению таинства брака, христианские идеалы мира и свободы, расовые различия и т.д. являются решенными и описанными в Священном Писании, а также в святоотеческой и соборной традиции. Все остальные вопросы – об автономии, автокефалии, диптихах и др. – демонстрируют стремление к первенству среди высшего церковного духовенства и могли бы, порядка ради, быть решены после определенных переговоров и обсуждений, не в срочном порядке, т.к. они не оказывают непосредственного влияния на духовную жизнь верующих.

   Вызывает глубокое разочарование осознание того факта, что изме-нился вселенский характер предстоящего Святого и Великого Собора. Еще более разочаровывающим и церковно-неприемлемым является обоснование этого изменения Вселенским Патриархом Варфоломеем на Собрании Епископата Вселенской Патриархии в Константинополе, которое состоялось 29 августа 2015 г. Если говорить более конкретно, несмотря на тех, кто верил и надеялся; всех тех, кто изначально выступал за идею созыва данного Собора; тех, кто ее продвигал; всех тех, кто боролся за нее в прямом смысле этого слова; тех, кто называл его Святым и Великим, поскольку вселенскость Собора признается уже постфактум полнотой церковной; несмотря на все это, Вселенский Патриарх в своем выступлении, отрицая тем самым всех и вся, заявил, что этот Собор не может быть созван как Вселенский, не может быть охарактеризован как Вселенский, т.к. в нем не будут участвовать христиане Запада. Дословно он сказал следующее: «Вторым наблюдением по данному вопросу будет уточнение насчет сущности и природы предстоящего Святого и Великого Собора. Что касается самого названия Собора, со стороны Первого Предсоборного Собрания выдвинуто предложение не характеризовать предстоящий Собор как Вселенский, по причине того, что не будут приглашены христиане Запада, как это было ранее во времена древней Церкви, когда созывался Вселенский Собор». Сложно поверить, что данное заявление исходит именно от Патриарха, и не просто Патриарха, а духовного наставника, который еще до своего избрания Патриархом, будучи епископом, принимал активное участие в Предсоборных Комиссиях и Совещаниях, а некоторые из них даже возглавлял. И ни одно из Предсоборных Совещаний не одобрило название и характеристику предстоящего Собора как не Вселенского. Это личное ошибочное мнение самого Патриарха Варфоломея, которое основывается на его личной новой экклезиологии, которую он продвигает и в других ситуациях, и которая подвергалась публичной критике в Греции со стороны многих епископов, священников, монахов, преподавателей богословских факультетов Греции, а также обычных мирян, тысячи которых подписали соответствующий документ.

   Из этого заявления Патриарха следует, что Православная Церковь не является Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церковью, не является полнотой церковной, а имеет неполный характер. Она сама не в состоянии созвать Вселенский Собор, т.к. представляет собой только одну часть Церкви, а другая ее часть отсутствует: христиане Запада, паписты и протестанты, принадлежность которых к Церкви признается таким образом. Также это заявление диктует новый подход к еретикам, подразумевая, что прекращение церковного общения с еретиками отрицательно влияет на единство Церкви и ее соборность и что без еретиков Церковь не является единой и полной, что Святые и Соборные Отцы совершили ошибку, когда анафемствовали еретиков и отлучили их от церковного общения. По сути, речь идет о принятии протестантской «теории ветвей», экклезиологии Второго Ватиканского Собора на тему полной и частичной церковности, в другом варианте.

   Таким образом, объясняется настойчивость в вопросе наших отно-шений с инославными, которых, с самого начала подготовки предстоящего Собора, нам предлагается признать и называть «церквями вне Церкви», что является совершенно очевидным экклезиологическим заблуждением. Мы более не называем их еретиками, как их характеризовали все предыдущие уважаемые константинопольские Соборы 19 в., и не поднимая эту тему напрямую для обсуждения на предстоящем Соборе, мы косвенно признаем их церквями. Из положений уже составленных текстов Собора проистекает тот факт, что мы находимся на пути к признанию Крещения и воцерковленности еретиков – папистов и протестантов.

   Отказ от трактовки предстоящего Собора как Вселенского облегчает работу его организаторов и в других аспектах. Если Собор состоится как Вселенский, то таким образом в обязательном порядке должны будут быть признаны вселенскими и соборы 9 и 14 вв., а именно VIIIКонстантинопольский Собор 879 г. при Святом Патриархе Фотии и IX Константинопольский Собор 1351 г. при Св. Григории Паламе, которые в свою очередь осудили как ересь – первый –Filioque (филиокве), а второй – учение о тварной благодати. Именно поэтому очень близко предстоящему Собору предложение Патриарха Сербского Иринея, которое он направил в своем обращении ко всем предстоятелям Православных Церквей. Суть его заключается в том, чтобы на предстоящем Соборе был поднят вопрос о признании двух вышеупомянутых Соборов как Вселенских, что весьма затрудняет пропапистов-фанариотов[6].

   Также, если Собор будет созван как Вселенский, то он пройдет в разрез с церковной моделью «братских церквей», которая утвердилась в течение последних десятилетий и была официально подтверждена во время так называемого «Богословского Диалога с Римо-папистами в Баламанде в Ливане» (1993 г.), когда все подписавшиеся под соответствующим документом православные признали католическую церковь как имеющую благодать, таинства и преемственность от апостолов. Как можно исключить из Собора «братскую церковь»? Это звучит так, как если бы из него исключили какую-либо Поместную каноническую Православную Церковь, которая действительно является братской по канонам, и как будто речь идет не о еретической христианской общности, насколько бы сильной и многочисленной она ни была.

   Отказ от вселенскости Собора упрощает также и то, что таким образом в нем могут принять участие не все епископы всех Церквей, как это было во времена созывов всех Вселенских Соборов, и таким образом это позволит избежать вероятности того, что некоторые традиционно настроенные епископы будут возражать принятию некоторых решений Собора в не совсем традиционных направлениях, или что какая-либо Поместная Церковь будет иметь больше веса в принятии решений по причине большего количества епископов. Но все эти вещи являются не более чем эгоистическими человеческими устремлениями, чуждыми святоотеческим критериям, а также православной экклезиологии, согласно которой епископ каждой епархии, будь то даже самой маленькой, представляет вместе со своей паствой живую частицу Соборной Церкви, и его отсутствие на Соборе не только нарушает единство тела Христова, но и лишает весь «состав церковный» возможности выразить свое мнение. Именно этого, как показывают факты, и боятся ответственные за подготовку и созыв предстоящего Собора. Никоим образом и никакими критериями, ни пастырскими, ни экклезиологическими, не может быть оправдано участие в Соборе только двадцати четырех (24) епископов от каждой Церкви, факт, который в первую очередь подвергает сомнению равенство епископов, а также ставит сомнительные вопросы касательно критериев выбора этих 24-х  епископов, которые будут направлены на Собор. Таким образом, может быть идет речь о принижении епископской ответственности и значимости тех епископов, которые не смогут принять участие в Соборе, и которые достаточно многочисленны в большинстве автокефальных Церквей? Кто еще кроме них знает, и кто сможет донести до Собора мысли, предпочтения и проблемы их паствы? Каким образом участвующие в Соборе епископы выражают мнение верующих и всей полноты церковной? И, наоборот, как на практике закрепляются решения Соборов, и осуществляется их рецепция верующими и всей полнотой церковной?

   В завершение следует выразить глубокую озабоченность и обе-спокоенность по поводу предстоящего Собора в связи с тем, что на рассмотрение и обсуждение не выносятся наиболее актуальные и наболевшие вопросы, которые ведут к образованию ересей и расколов, и тот факт, что они до сих пор не вынесены на повестку дня предстоящего Собора, говорит о том, что они вновь останутся без определенного и канонического решения. Есть также и другие серьезные насущные проблемы, решение которых избегается любым образом по причине господствующего в церковных правящих кругах экуменистического и синкретического менталитета, а также духа обмирщвленности. Например, две насущные темы, о которых речь уже шла выше: тема диаспоры и тема календаря – Пасхалии. По поводу первого вопроса дается временное, не окончательное решение со стороны епископских совещаний, и снова здесь не соблюдается один из главенствующих церковных и духовных принципов – присутствие на одном месте только одного епископа. Что касается второго вопроса о календаре – Пасхалии, вместо того, чтобы любым образом способствовать устранению раскола, который был вызван введением нового стиля без принятия соответствующего всеправославного решения, данный раскол будет усугублен еще больше из-за идеи, которая в последнее время все чаще пропагандируется и продвигается – идея общего празднования Пасхи. К счастью, Русская Православная Церковь, а также другие Церкви, которые придерживаются старого стиля, четко высказали свою позицию по поводу того, что не только не собираются переходить на новый стиль, но и не намерены обсуждать вопрос об общем праздновании Пасхи. Однако болезненность и обеспокоенность, вызванные календарными реформами, все же присутствуют. Некоторые стороны должны, так или иначе, проявить мужество и признать ошибку введения нового стиля, не имея на то соответствующего всесоборного православного решения, и перейти снова к старому календарю, чтобы, наконец, было достигнуто столь желаемое церковное единство. В противном случае, необходимо только при помощи Собора убедить всех остальных перейти на новый стиль, что практически невозможно.[7] Другого пути нет. Иначе они будут признаны ответственными за раскол, который во времена Св. Иоанна Златоуста считался хуже ереси, поскольку его невозможно смыть даже мученической кровью. Имея в виду, из-за экуменического влияния Соборы Поместных Церквей приняли еретические учения; необходимо, чтобы в решениях этого Собора не было ни одного пункта или подпункта, закрепляющего такие решения, утвержденные Соборами Поместных Церквей, к которым относятся участники церковных диалогов и которые автоматически подпадают под прещения святых канонов, поскольку они противоречат единогласному мнению Святых Отцов, а также Вселенских и Поместных Соборов.

   Назовем еще несколько важнейших, на наш взгляд, тем для об-суждения на предстоящем Соборе. Ересь ересей, экуменизм, в общехристианском и общецерковном контексте, будоражит и раскалывает сознания, и все стремительнее распространяется среди священников и простых мирян. Вместо того чтобы осуждать и немедля пресекать это явление, Собор косвенным образом как бы принимает и усиливает его. Видимо, это и есть основное предназначение предстоящего Собора. Все остальные темы второстепенны и не столь важны. Будут ли на всеправославном уровне осуждены папизм и протестантизм как еретические отклонения? Будут ли приостановлены неудачные богословские диалоги? Отойдем ли мы от «Всемирного Совета Церквей», который, по сути, является Всемирным Советом Ересей?

   Собор, который способствует общению с еретиками, не может считаться преемником Православных Соборов, которые этих еретиков осудили. Если мы хотим, чтобы этот Собор не вошел в историю как еще один волчий собор, следует, в соответствии с Апостольскими правилами и правилами Святых Вселенских и Поместных Соборов, наложить епитимью (извержение из сана и отлучение от церкви) на тех, кто распространяет экуменизм во всех его формах, поскольку экуменизм является экклезиологической ересью, и подтвердить осуждение ересей, которые уже были осуждены на Вселенских и Поместных соборах и святыми отцами в разные периоды времени с четкими решениями и анафемами. Чтобы быть действительным, этот собор полноты церковной должен подтвердить осуждение следующих ересей, а также лиц, которые их поддерживают и до сих пор не покаялись в них публично:

   1) Ересь, согласно которой Православие якобы является только частью Церкви.

   2) Ересь, согласно которой все христианские конфессии якобы являются ветвями Единой Церкви.

    3) Ересь, согласно которой Православная Церковь якобы является одной из многих других «семейств Церквей», которые вместе якобы составляют Единую Церковь.

   4) Ересь, согласно которой единство Це-ркви якобы утрачено. Церковь, согласно православному учению, является Единой и Единственной, поскольку Главой ее является Единый Господь Иисус Христос. Единство Церкви выражается через единство веры, обряда и управления и через повиновение верующих ее иерархии, покуда иерархия сохраняет единство веры.

   5) Ересь, согласно которой Церковь якобы «разделена на хрис-тианские конфессии» и что мы теперь, словно некие «новые Отцы», якобы должны «восстановить Ее единство» посредством «догматического минимализма», т.е. принимая в качестве фундамента единения православных с еретическими сообществами минимальную веру, то есть только веру в Святую Троицу и Иисуса Христа как Бога Воплощенного и Спасителя, не обращая внимание на все остальные догматы Церкви, включая сакральное священство, священные иконы, нетварную благодать, почитание святых и т.д.

   6) Ересь, согласно которой якобы существует «невидимое единство» Церкви через общую веру в Святую Троицу и Иисуса Христа как Господа и Спасителя, и что за ним («невидимым единством») последует «видимое единство», которое осуществится путем объединения «конфессий» (единство в разнообразии догм и традиций).

   7) Ересь, согласно которой якобы достаточно верить в Святую Троицу и Господа Иисуса как Бога и Спасителя, чтобы быть частью Церкви. Иными словами, Церковь считается собранием всех христианских «конфессий».

   8) Ересь, согласно которой Православная Церковь и ересь папизма якобы являются «Церквями-сестрами» или «двумя легкими», которыми дышит Единая Церковь.

   9) Ересь, согласно которой между Православной Церковью и ересью папизма якобы не существует никакого догматического различия и утверждается, что единственным различием якобы является всемирный примат власти Римского «папы» над Вселенской Церковью.

   10) Неправославные соглашения, подписанные представителями Православных Церквей в рамках межхристианского диалога. Здесь мы хотим подчеркнуть, что мы не против диалога при условии, чтобы он проводился на православных основаниях и имел целью возвращение еретиков в Православную Церковь через катехизацию, отречение от своей ереси и через Таинство Крещения, Миропомазания и Божественной Евхаристии.

   11) Принятие Румынской Православной Церковью шамбезийского диалога, согласно которому еретики — антихалкидонские монофизиты, так называемые миафизиты, последователи ереси Севера Антиохийского, признаются как православные. Монофизиты/миафизиты учат, что Христос после единения естеств имеет только одно естество, сложное, и отвергают тот факт, что два естества Христа соединились неслиянным и неизменным образом, нераздельно и нерасторжимо в одной Ипостаси Бога Слова, при том, что каждое естество сохраняет свою волю и действование-энергию. Соответствующие еретики не принимают учения IV, V, VI и VII Святых Вселенских Соборов и остаются в заблуждении и вне Церкви. Шамбезийский текст также утверждает, что их анафематствование якобы было вызвано простым терминологическим недоразумением и что, следовательно, якобы не существует никакого догматического различия между Православной Церковью и еретическими монофизитскими группировками (коптами, армянами, сиро-яковитами, малабарцами, эфиопами), что совершенно недопустимо.

   12) Баламандское соглашение, на основании которого представит-ели Поместных Православных Церквей приняли новый тип унии и признали псевдо-таинства еретиков-папистов. Соответствующее соглашение было отвержено представителями Поместных Православных Церквей в Балтиморе в 2000 году.

   13) Ересь, согласно которой филиокве (исхождение Духа Святого «и от Сына») якобы является простым терминологическим недо-разумением, а не искажением догмата Святой Троицы, открытого нам Самим Богом через Сына Его Воплощенного, Иисуса Христа.

   14) Так называемое «снятие анафем» между православными и па-пистами, а также между православными и монофизитами, монофелитами и моноэнергистами, — анафем, произнесенных Святыми Вселенскими Соборами. Согласно православному учению, догматическая анафема не может быть аннулирована магическим образом, если прежде не устранены причины анафематствования.

   15) Ересь, согласно которой якобы существует спасающая благодать и вне Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, а также, что якобы существует действительное Крещение и действующая благодать священства и вне Православной Церкви. Однако, как известно, простое историческое наличие преемства от апостолов доныне и простое произнесение формулы Святой Троицы не делают действительными «таинства» еретиков.

   16) Мнение, согласно которому святые и богоносные отцы более не могут быть актуальными в наши дни, — ересь, по сути отрицающая присутствие Духа Святого в святых и богоносных отцах Святых Вселенских Соборов, а, следовательно, и самую непрерывность существования Церкви как Божественно-человеческого института.

   17) Мнение, утверждающее, что мы не знаем, каковы границы ме-жду Православной Церковью и ересью, согласно которому всё человечество входит в «невидимую Церковь». Согласно православному учению, Церковь является Церковью исторической, видимой, содержащей апостольское преемство и хранящей правую веру, то есть догматы, сформулированные на Вселенских Соборах, и анафемы, отграничивающие догматическую истину от еретической лжи, и передает ее [догматическую истину] далее до скончания веков. Эта Церковь является Церковью Православной.

   18) Ересь, согласно которой и еретики каким-то образом входят в Церковь.

   19) Концепция, согласно которой количество верующих составляет критерий Истинной Церкви. Согласно православному учению, критерием Истинной Церкви является неискаженное сохранение богооткровенной Истины.

   20) Превращение снисхождения, икономии в догмат и канон. Со-гласно православному учению, снисхождение является временным отступлением от акривии, от канона веры, ради человеческих немощей в исключительных обстоятельствах, имеющее целью приведение людей к правой вере вопреки объективным препятствиям. Снисхождение применяется лишь в исключительных случаях, для достижения благой цели в неблагоприятных обстоятельствах. Если же отсутствуют эти исключительные ситуации, продолжение применения снисхождения нарушает и игнорирует канонический порядок и, таким образом, не является мудрым адаптированием, а пренебрежением священными установлениями, а следовательно, ведет к пренебрежению Православием.

   21) Так называемые «смешанные браки» между православными и неправославными, потому что не могут соединиться две противоположности, поскольку главной предпосылкой Таинства Венчания является общая православная вера жениха и невесты, которые должны быть крещены и т.д. Таинство Брака является таинством любви и единения на основе правой веры. Это Таинство нельзя преподать только одному члену, православному. Поэтому смешанный брак является недействительным и в то же время представляет собой общую молитву с инославными.

   22) Отрицание равенства Лиц Святой Троицы. Согласно прав-ославному учению, ипостасные свойства, то есть тот факт, что Отец нерожден, Сын рожден и Дух Святой исходит, указывают на способ существования каждого Лица. В то же время Лица равны в славе и почитании, будучи единосущны.

   23) Мнение, согласно которому Вселенский Патриарх является первым, не имеющий равных. Это мнение имеет в основе своей ересь, отрицающую равенство Лиц Святой Троицы.

   24) Ересь, в соответствии с которой другие христианские веро-исповедания являются церквями с недостаточной благодатью и, соответственно, ближе или дальше отстоят от полноты Церкви, и что Церковь включает в себя каким-то образом все вероисоведания, отделенные от нее.

   25) Ересь евхаристической экклезиологии, которая утверждает, что кто бы ни совершал Божественную Литургию, независимо вероисповедания, считается членом Церкви.

   26) Ересь, в соответствии с которой Бог Отец христианской Троицы отождествляется с богом других монотеистических религий. (См. Ин. 8:19).

   «Поскольку речь идет о Святом и Великом Соборе Православной Церкви, терминология его решений должна быть строго богословской и церковной. Решения должны быть полностью согласованы со всей традицией Церкви, которая не является консервативной, но традиционной; не действует по инерции, но находится в постоянном движении, не выходя за рамки богословского и экклезиологического мышления. Таким образом, в написании документов Собора должны участвовать архиереи и богословы, которые отредактировали бы используемую терминологию так, чтобы она никоим образом не выражала идеи нео-схоластического, экзистенциального» и метапатристического богословия при помощи двусмысленных понятий, смысловое значение которых не было определено Святыми Отцами и церковной Традицией. «Известно, что Отцы Церкви на Вселенских Соборах боролись силою Слова Божия и по вдохновению Святого Духа, используя при этом соответствующую терминологию («кратким словом и со многим рассуждением»), выражающую православную веру безопасно и богодухновенно. Выбор ошибочной терминологии является отклонением от православного учения. Необходимо особое внимание к этому вопросу и способные клирики, которые в достаточной мере знали бы историю и содержание терминов и фраз»[8].

   Такое течение, как масонство, также имеет широкое распро-странение, и, несмотря на то, что оно признано решениями поместных церквей несовместимым с христианской верой, пока еще не было принято всеправославное соответствующее решение. То же самое касается и вопросов биоэтики и медицинской этики, которые имеют отношение к вспомогательной репродукции, трансплантации органов, смерти мозга, эвтаназии, гомеопатии ─ вопросов, которые расходятся с мнениями священников и богословов. Наиболее серьезную проблему в данном контексте создает постоянная пропаганда в современном обществе такого явления, как гомосексуализм, самого жуткого и безобразного из всех смертных грехов, который, по сути, ведет к отторжению и отрицанию созданного Богом таинства брака и семьи. Точно так же, пропаганда современным политическим руководством сжигания умерших, оскорбляет святость и неприкосновенность человеческого тела, что особенно ярко проявляется в случае святых мощей, остающихся нетленными и источающих миро, вызывая особую обеспокоенность сатаны.

 

 

   Вышеизложенная краткая история того пути, который был пройден для организации и подготовки созыва Святого и Великого Собора, ясно свидетельствует о том, что методология его проведения и тематика основных вопросов для обсуждения не только являются чуждыми Православной традиции, но и сознательно направлены на то, чтобы пересмотреть или даже изменить ее. Последние якобы исправления и дополнения, внесенные в тексты прежних подготовленных текстов предстоящего Собора, держатся в тайне. Мы все с нетерпением и обеспокоенностью ждем их опубликования в последней редакции, чтобы увидеть, подтверждаются или рассеиваются наши страхи и беспокойства, но в основном, чтобы убедиться, что самосознание Церкви будет выражено должным образом. Отметим, что на данном этапе мы не уверены, что предстоящий Собор сможет стать настоящим неподдельным логическим продолжением предыдущих Соборов, и что решения, принятые на нем, будут соответствовать святоотеческим традициям и не будут экуменистическими и обмирщенными. Именно поэтому мы полагаем, что при таких условиях лучше было бы не созывать Собор вовсе. Такой точки зрения придерживались и об этом говорили великие святые и старцы нашего времени, как например, преподобный Иустин Попович в своих записях и обращениях к верховному духовенству Сербской Церкви, и св. Паисий Святогорец. Также на тему Святого и Великого Собора в своих обращениях к Патриарху Афинагору писал и блаженный старец, отец Филофей Зервакос. Мы больше доверяем богопросвещенным святым, нежели мудрецам века сего с их человеческой ошибочной логикой.

 

 

[1] В Шамбези, – прим. переводчика.

http://sobor2016.com/timeline/predsobor/

[2] В Шамбези, – прим. переводчика

[3] И четвертая тема: «Автономия и порядок ее провозглашения». - прим. переводчика

[4] Митрополит Навпакта и Святого Власия Иерофей (Влахос), – прим. переводчика

[5] ΑΓΙΟΥ ΜΑΞΙΜΟΥ ΤΟΥ ΟΜΟΛΟΓΗΤΟΥ, Περί των πραχθέντων εω τη πρώτη αυτού εξορία 12, PG 90, 148.

[6] Греческий квартал Фанари в Константинополе, где жил патриарх.

[7] Вопрос о календаре может быть решаем только в рамках обсуждения способа возвращения на Александрийскую пасхалию, которая структурно и неразрывно связана с Юлианским календарем. К глубокому сожалению новостильные православные церкви не понимают этой важной особенности Александрийской пасхалии, считая, что календарь и пасхалия не связаны между собой и может сохраняться «Старостильная пасхалия» при новом календаре. Эта крйне поверхностная точка зрения полностью раскритикована в докладе выдающегося профессора В. В. Болотова. Александрийская пасхалия. Кроме того при рассмотрении вопроса о календаре мы не в праве игнорировать факт анафемы на новый календарь (Григорианский и Пасхалию), которые  вынесены в определении Всеправославных (эндемичных Констатинопольских) соборов 16 столетия. См. Α. Δ. Δελ¨ημπαση. Πάσχα Κυρίου. Δημιουργία ‘ Ανακαινισις και αποστασία. Αθῆναι1985, σελ. 571-576. Συνοδικαί κατακρίσεις τῆς καινοτομίας. Выдающийся иерарх Православной Церкви патриарх Иерусалимский Досифей называет новый стиль – «новостильной ересью»

[8] Выступление Митрополита Навпактского Иерофея (Влахоса) «Собрание Предстоятелей Православных Церквей», 212, март 2014 г.

 

 

 

 

 

http://apologet.spb.ru