Критский «Собор» и Новая Распространяющаяся Экклесиология: Православная оценка

 

 

Протопресвитер Петр Хиирс, преподаватель Ветхого и Нового Завета в Свято-Троицкой православной семинарии (Джорданвилль, Нью-Йорк)

 

Лекция, прочитанная на совещании священнослужителей Восточно-Американской епархии Русской Зарубежной Церкви.

Для ознакомления с полным описанием и фотоотчетом о ходе совещания, смотрите сайт Восточно-Американской епархии РПЦЗ. Аудио и видео-версии этой лекции будут опубликованы; вы сможете увидеть их на orthodoxethos.com.

 

Хауэлл, Нью-Джерси 

Вторник, 21 марта 2017 года 

 

Ваше Высокопреосвященство, митрополит ИЛАРИОН

Ваше Высокопреосвященство, митрополит ИОНА

Ваше Преосвященство, епископ НИКОЛАЙ,

Ваше Преосвященство, епископ ИРИНЕЙ,

Преподобные отцы и братья во Христе,

 

Христос посреди нас!

 

   Для меня честь стоять перед вами сегодня, говорить с владыками и пастырями словесного Христова стада, и, в частности, с преемниками великих дел, начатых в русской диаспоре такими святыми, как св. Иоанн Чудотворец и митрополиты Антоний, Анастасий, Филарет и Виталий, архиепископ Аверкий, митрополит Лавр и многие другие, которые почитаются отцами не только Русской Зарубежной Церкви, но и всей Вселенской Церкви.

   Свидетельство, данное отцами Русской Зарубежной Церкви относительно Священного Предания, монашеского и аскетического идеала и, в частности, экклесиологии Церкви, продолжает вдохновлять и руководить православными во всем мире.

   Сегодня, когда церковный Ковчег колеблется в результате проведения самозваного «Святого и Великого Собора» на Крите, нам настоятельно требуется их точность в жизни и вере – или, лучше сказать, нам совершенно необходимо следовать и подражать им в этом.

   За краткое время, отведенное мне сегодня, я надеюсь сжато, но четко изложить перед вами те важные и значимые события, которые произошли на Крите в июне прошлого года, чтобы, получив такую информацию, вы могли бы действовать в согласии с волей Божией. В частности, я кратко рассмотрю и проанализирую следующие три аспекта «Собора» и его последствий:

   - Организация и исполнение;

   - Документы;

   - Итоги и результаты.

   Мы сосредоточимся, в частности, на тех аспектах этого «собрания», которые представляют собой отклонения от Священного Предания и святой веры Православной Церкви, поскольку они в обязательном порядке заслуживают ответа полноты церковной.

   Прежде чем начать этот анализ, необходимо сделать некоторые пояснения, чтобы не увлечься тем, что стало своего рода «отвлекающим маневром» во время всей проводимой на Крите дискуссии и оценки ее значения. Сторонники, сочувствующие и те, кто безразличен к этому событию, реагируют на критику по-разному. Одни говорят, например:

   Сам факт встречи – это уже успех!

   Это только начало, и дальше будет лучше!

   Никаких последствий не было, поэтому нет необходимости суетиться!

   Зачем вообще беспокоиться о Критском соборе сейчас? Он умер и похоронен! Через несколько лет он будет забыт (и другие подобные мнения).

   Мы все можем симпатизировать «силе позитивного мышления», однако, я боюсь, что все эти приятные мысли работают только для того, чтобы очертить вопрос: а что же представляет собой сам «Собор»? Каковы его решения и результаты? Как-то не верится, что мы более 50 лет (или, по другим подсчетам, 100!) ждали, что произойдет великий Собор, главной целью которого было… произойти! Конечно, то, что произошло на Крите, будет влиять и уже затронуло Церковь (в некоторых местах — в достаточно большой степени) и станет прецедентом на будущее.

   Действительно, именно по этой причине те клирики, которые игнорируют произошедшее или преуменьшают его, действуют в ущерб себе и своей пастве. В истории Церкви Соборы – будь то ложные или вселенские – либо принимаются, либо отвергаются плеромой (полнотой) Церкви. Их не следует игнорировать особенно тогда, когда они внедряют и вводят ложные учения в Церковь. Так же, как необходимо раскаяться о падении, а не спрятать его «под ковер», так и ошибки, введенные и принятые на Соборе, должны быть отвергнуты и исправлены [в идеале – на Соборе]. Мы не игнорируем болезни, когда они заражают наше тело. Насколько же больше мы должны заботиться о Теле Христовом! Все мы несем ответственность, нося бремена друг друга.

 

   1. Организация и исполнение:

   Начнем с краткого обзора основного статистического состава «Собора»:

   - участвующие церкви: 10 из 14 Поместных Церквей (71%);

   - представительство православных христиан: около 30%;

   - участвующие православные епископы: из 350 приглашенных участвовало 162 (46%);

   - представительство православных епископов: 162 из общего числа 850 (19%);

   - общее число голосующих епископов: 10 из 162 присутствующих епископов (6%) или 10 из 850 епископов Православной Церкви (1,1%).

   Если мы сравним это с истинно «Святыми и Великими» Соборами Церкви, теми, которые позже были признаны «Вселенскими», то разница огромна, особенно когда мы рассматриваем препятствия, с которыми сталкивались древние иерархи в плане путешествий и общения. Например, на Первом Вселенском Соборе принимало участие 325 отцов, на Четвертом – 630 отцов и на Седьмом 350 отцов – и все участники имели право голоса.

   Что же тогда увидел мир на Крите? Был ли этот собор «Святым и Великим»? Чем он оказался на самом деле? Было ли это свободным собранием православных епископов со всего мира? Ведь большинство епископов не были приглашены, и почти все, кто на нем были, не получили право голоса. Что же они увидели на Крите? «Собор Предстоятелей с их свитой». [1]

   «Собор Предстоятелей с их свитой» – так митрополит Навпактский Иерофей (Влахос) описывает это «собрание» на Крите, участником которого он был и которое он сейчас серьезно критикует за установление нововведений в отношении нашей веры. Великая трагедия и ирония судьбы заключаются в том, что, несмотря на все претензии на существование соборности, якобы проявившейся на Крите, это была скорее новая восточная форма папского примата – примата Предстоятелей – которая и заняла на этом «соборе» центральное место. [2]

   Трагическая ирония заключается в том, что, пока представители Вселенского Патриархата разъезжали вдоль и поперек по интернет-пространству, рекламируя «соборность» предсоборного процесса и предстоящий Собор, Священные Синоды нескольких Поместных Церквей только начали изучать тексты, принятые их Предстоятелями без их одобрения, на предмет соответствия православному учению. Это свидетельствует о том, что провал этого «собора Предстоятелей с их свитой» был заложен заранее.

   A. Предсоборные предзнаменования надвигающейся катастрофы

   До Критского «собрания» было проделано многое, и ему предшествовал долгий предсоборный процесс. Несомненно, было потрачено много пота и чернил, чтобы провести это мероприятие. За 55 лет активной организационной подготовки к его созыву было проведено:

   - шесть заседаний Межправославной Подготовительной комиссии;

   - три собрания Специальной межправославной комиссии;

   - пять предсоборных общеправославных конференций;

   - три заседания Синаксиса Предстоятелей Поместных Церквей;

   - две специальные богословские конференции для разработки Правил работы епископальных ассамблей в диаспоре;

   - две академические конференции, посвященные общему церковному календарю и общему празднованию праздника Пасхи с инославными, а также современным биоэтическим проблемам.

   И еще одна научная конференция по вопросу о рукоположении женщин на Родосе в 1989 году.

   Поистине трагично, что после такого большого количества затраченного времени и усилий результат фактически никому не нравится, не приносит честь или славу организаторам, да и всей Церкви. Возможно, иерарх Вселенского Патриархата, который охарактеризовал собор как «фиаско», или церковный репортер, который назвал его «заголовком, который закончился сноской», были несправедливы? (Очевидно, что на Крите исполнилась древняя пословица: «гора родила мышь». Если бы только это и не хуже! Затратить столько усилий, чтобы породить «собор», подобный этому, – это позор для всей Церкви).

   Нужно спросить: по какой причине, несмотря на такое количество труда – уникальное в анналах Соборов, мы получили столь трагический результат?

   В Греции есть такое выражение: «Хороший день проявляется с самого начала». В случае с «Великим» собором будет справедливо и обратное. Уже в начале соборного процесса было очевидно, что обычно солнечный Крит не станет путеводной звездой для Православия. Как я уже подробно рассмотрел в другом месте [3], судьбу Критского «собора» определили закулисные стратеги, в результате которых он не последовал святым отцам, а впитал в себя «дух» другого, еще более грандиозного и трижды ошибочного сборища, произошедшего не так давно: Второго Ватиканского собора.

   Эти два собора имели общие корни и сходное начало, аналогичную методологию и похожие цели и, наконец, нескрываемую аллергию на догматы Православной веры. Оба эти собрания были нацелены и претендовали, что будут укреплять приверженность иерархии экуменизму, и оба позволили, чтобы соборные указы и документы формировались академическими богословами. И, что наиболее важно, оба эти собрания увидели введение новой «всеобъемлющей» экклесиологии, чуждой Церковной Веры в Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. [4]

   Еще один момент, который, к сожалению, создает родство между этими двумя собраниями – это отсутствие какой-либо демонологии. Показательно в отношении мышления и приоритетов составителей соборных текстов, что нигде ни в одном из текстов не найдены следующие термины:

   - Дьявол, демон, дьявольский или лукавый [5];

   - Ереси, еретик, раскол или раскольнический [6].

   Однако распознавание методов падших духов или раздел богословия, называемый «демонология», является необходимым для формирования других разделов, таких как христология и экклесиология [7]. Как пишет св. апостол и евангелист Иоанн Богослов: «Для сего-то и явился Сын Божий, чтобы разрушить дела диавола» (1 Ин. 3, 8). Отсутствие какого-либо упоминания о нечистом или его махинациях (ереси, расколе и т. д.) во всех соборных текстах свидетельствует о мирском, секуляризованном мировоззрении, а не о святоотеческом мышлении.

   Наконец, следуя Второму Ватиканскому собору, а не святым отцам, Критский «собор» не только не указывал на ересь, но и приглашал представителей еретических конфессий присутствовать в качестве наблюдателей, в том числе тех, которые были признаны таковыми на предыдущих Вселенских Соборах. Данная практика, беспрецедентная в истории Православия, применялась и на Ватиканских соборах, подтверждая еще раз тот дух и то мышление, которые, к сожалению, руководили организаторами на Крите.

 

   B. «Соборное» упразднение соборности

   Давайте рассмотрим более подробно соборность (или ее отсутствие) в предсоборный период и на самом Соборе. Единство Церкви проявляется и формируется через соборность. Как говорится в 34-м Апостольском каноне: «Ибо тако будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец и Сын и Святый Дух». Когда согласованный путь утрачен, первой и часто непосредственной жертвой является единство Церкви.

   Тщательное изучение Критского «Собора» в этом отношении показывает, что, как ни парадоксально, произошло «соборное» упразднение соборности. В истории Церкви, за исключением разбойничьих соборов, ни один другой собор не проявлял столько презрения к самому смыслу соборности, как «Собор» на Крите.

   Во-первых, народ Божий, полнота Церкви (которая включает в себя духовенство, монахов и мирян), была полностью исключена из соборного процесса при подготовке и в ходе самого «Собора». Это не только серьезный недосмотр, но и серьезная экклесиологическая ошибка. В 1848 году православные патриархи заявили папе Римскому, что в Церкви Христовой «ни Патриархи, ни Соборы никогда не могли внести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия у нас есть самое Тело Церкви, то есть народ...» [8]

   Однако не только тело Церкви находилось во тьме неведения относительно предсоборного процесса, но и даже большая часть иерархии церковной. Большинство епископов и даже Священных синодов Поместных Церквей не были вовлечены в подготовку «Собора», включая составление его документов. В связи с этим, мы вспоминаем исполненный боли призыв протеста, сделанный митрополитом Навпактским Иерофеем (Влахосом) за несколько месяцев до «Собора», о том, что предсоборные документы «были неизвестны большинству иерархов и для меня самого, они остаются сокрытыми в [Предсоборном] комитете, и мы не знаем их содержания». [9]

   В нашем случае не будет преувеличением сказать, что оценка ложного иконоборческого Иерийского собора, сделанная Седьмым Вселенским Собором, применима и в данном случае: «Они говорили, словно из-за угла, а не с высоты Православия». Это объясняется тем, что люди, ответственные за подготовку текстов, очень хорошо знали, что народ Божий воспротивится против принятия проблемных документов, и поэтому отказались публиковать их. Как видно из протоколов 5-й (и окончательной) предсоборной конференции (в октябре 2015 года), только по настоянию Патриархата Грузии и (позднее во время Синаксиса Предстоятелей в январе 2016 года – за 5 месяцев до «Собора») прозвучала просьба Московского Патриархата о том, чтобы проекты документов были обнародованы. Учитывая этот фактор, легче понять, почему четыре патриархата отказались от участия в Соборе в последний момент.

   Митрополит Ириней Бачский (Сербская церковь) сказал об этом последнем, важнейшем заседании Предсоборной комиссии, которое состоялось в октябре 2015 года:

   «Что касается документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром», его серьезное рассмотрение и коррекция, к сожалению, оказались невозможными, потому что на протяжении большей части встречи, ... несмотря на неодобрение многих и поднятую резкую критику, этот документ – по причинам, которые не подлежат разглашению – не подвергался серьезной переоценке. По сути, он был отправлен на Собор практически без изменений, где из-за нехватки времени и консенсуса были сделаны только косметические поправки». [10]

   Тщательное изучение протоколов 5-й Предсоборной всеправославной конференции (октябрь 2015 года) показывает, что работа проводилась в атмосфере давления и спешки, за что отвечал председатель собрания, митрополит Иоанн Пергамский, который впоследствии был заменен.

   Это было очевидно, и среди критиков «Собора» было высказано мнение, что одной из основных причин превращения Крита в «фиаско» была антисоборная, неправославная методология и предсоборная секретность, навязываемая его организаторами.

   Ранее мы говорили, что архиереев Поместных Церквей держали в неведении относительно подготовительного периода и соборных документов. Это становится очевидным, если учесть, что правила подготовки к Собору для подтверждения предсоборных документов требовали подписи только двух представителей каждой Церкви, без одобрения Священных Синодов. Таким образом, этот неправославный документ об инославных считался «одобренным» Поместными Церквами после встречи в октябре 2015 года, без отправки, без обсуждения и без подтверждения Священными Синодами Поместных Церквей. Таким образом, только на основании подписей двух представителей, этот документ считался принятым и обязательным для Элладской Церкви, а затем был передан Собору.

 

   Где здесь проявление соборного характера Церкви?

   Но это еще не все. Для изменения документа или даже одной фразы на Крите требовалось одобрение всех Поместных Церквей. Если бы даже только одна из них не согласилась с этим изменением, текст документа остался бы таким же, как и был, потому что он считался уже одобренным всеми Церквами на 5-й предсоборной конференции!

   Учитывая этот факт, нам становится еще более понятно, почему Церкви Болгарии и Грузии отказались присутствовать на «Соборе»: они поняли, что существенные изменения в текстах будут невозможны.

   То же самое происходило и с Регламентом работы самого Собора. Его текст был одобрен Предстоятелями (за исключением Антиохийской Церкви) без обсуждения или одобрения Архиерейскими Соборами Поместных Церквей.

   Каким бы неприемлемым и неудачным ни казался предсоборный процесс, он не идет ни в какое сравнение с тем презрением к соборности, которое достигло апогея на самом Соборе. А именно, правильная и должная функция каждого епископа – участие в голосовании по предлагаемым на рассмотрение документам была подвергнута презрению и отвергнута, и зарезервирована только для Предстоятелей. Невероятно, беспрецедентно и совершенно неприемлемо с канонической точки зрения.

   Ирония заключается в том, что многие из присутствовавших епископов с энтузиазмом заявляли, что епископы могли свободно и легко высказывать свое мнение. Хотя это тоже важно, совершенно очевидно, что это имеет второстепенное значение по сравнению с голосованием. Важно не то, кто говорит сначала, а за кем остается последнее слово, то есть, кто решает. Даже если бы все 152 епископа, не имеющие права голоса, не согласились с каким-то словом или абзацем, или даже с целым документом, то это не имело бы особого значения, поскольку учитывались только голоса 10 Предстоятелей.

   Как известно, согласно православной экклесиологии, епископы равны. Предстоятель не главенствует над всеми епископами. Скорее, он «первый среди равных». В этом контексте, разве практика Критского собора, признающая только голоса Предстоятелей, а не всей иерархии, не представляет собой отпадение от соборности и впадение в папизм? Это «папское» возвышение Предстоятелей чрезвычайно опасно для всей Церкви, поскольку, помимо того, что означает отмену соборности в каждой Поместной Церкви, это быстро приведет к тому, что Примат Предстоятелей будет повышен до статуса Папы Восточного sine paribus (без равных), если использовать один из излюбленных терминов митрополита Прусского Элпидофора.

   Позвольте мне привести три примера, которые иллюстрируют, что на Крите произошло «соборное упразднение соборности».

   Перед Критским «собором» Архиерейский собор Элладской Церкви пришел к единодушному мнению и заявил о своей позиции, что инославные сообщества не должны упоминаться в документах Собора как «Церкви». Архиерейский собор обязал архиепископа и его окружение передать это решение участникам Критского собора и отстаивать его. Делегация не получила официальных полномочий на внесение каких-либо изменений в решение Архиерейского собора. Тем не менее, архиепископ Афинский и его окружение (за исключением митрополита Навпактского Иерофея) изменили свою позицию и проголосовали за модифицированную версию рассматриваемого нами документа (№ 6), которая явно противоречила единодушному решению всех архиереев. При этом он и те, кто были с ним, презрели 34 Апостольское Правило, которое гласит: «…Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех. Ибо тако будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец и Сын и Святый Дух».

   Во втором случае, связанном с Церковью Сербии, мы имеем еще более грубый пример распространения папизма. Делегация Сербской Церкви состояла из 24 епископов. Только семеро из них проголосовали «за» документ об отношении к инославным (№ 6) в его окончательной редакции. Семнадцать из 24 иерархов отказались подписывать его. Тем не менее, поскольку Патриарх Сербии благосклонно воспринял этот документ и подписал его, то «Собор» счел, будто Сербская церковь приняла этот документ! И снова Собор пренебрег 34-м Апостольским Правилом, которое призывает Первоиерарха «ничего не делать без согласия всех». Ирония, конечно же, заключается в том, что даже представители Православной Церкви, ведущие диалог с Римом, подчеркивают необходимость того, чтобы Ватикан основывал отношения между Предстоятелем и Поместной Церковью на 34-м Апостольском Правиле, а Всеправославный «Собор» многократно нарушал это Апостольское Правило.

   В третьем приводимом нами примере мы видим трагически антисоборный и папистский подход к голосованию со стороны архиепископа Кипра. Четверо из 17 епископов делегации Кипрской Церкви отказались подписывать окончательную редакцию документа об отношении к инославным (№ 6), включая митрополита Афанасия Лимассольского. После отъезда этих епископов, архиепископ Критской Церкви подписал его за них, как будто получил на это их согласие! В интервью, которое архиепископ впоследствии дал греко-американской газете, он охарактеризовал этих несогласных епископов своей Церкви как «пятую колонну» на Соборе.

   Эти примеры совершенно очевидно указывают не только на презрение к соборной системе и даже ее упразднение, но и на презрение к епископскому достоинству со стороны «первоиерархов». Эти нововведения и отклонения были не только допущены и приняты «Великим и Святым Сбором»; но на них «Собор», по сути, и держался. Действительно, без такой антисоборной деятельности «Собор» бы полностью распался [11].

   Оглядываясь назад, учитывая антисоборное основание и неспособность «Собора» объединить православных, применима следующая идиома: «Дом хорош лишь настолько, насколько хорош фундамент, на котором он построен» (см. Лк.6, 48). Дом «Великого и Священного» Собора» был построен не на скале соборности – «изволися Святому Духу и нам», а на песке папизма – «как сказал наш святейший патриарх»!

 

   2. Документы и декларации Собора

   Теперь перейдем от организации «Собора» к его документам.

   Три из шести документов представляли серьезные проблемы для нескольких Церквей. Это: «Миссия Православной Церкви в современном мире» [12], «Таинство брака и препятствия к нему», а также «Отношение Православной Церкви с остальным христианским миром». Я лишь кратко скажу о втором документе и сосредоточусь на третьем, который в действительности был основным документом на Соборе.

   A. Таинство брака и препятствия к нему

   В документе о браке последовательно приведены три заявления по вопросу о «смешанных браках», то есть о браке православного христианина с членом инославной конфессии или одной из нехристианских религий мира:

   1. Брак между православными и неправославными христианами запрещен в соответствии с канонической акривией (Правило 72 Пято-Шестого Вселенского Собора).

   2. С целью спасения человека, возможность применения церковной икономии в отношении препятствий для вступления в брак должна рассматриваться Священным Синодом каждой автокефальной Православной Церкви в соответствии с принципами священных канонов и в духе пастырского рассуждения.

   3. Брак между православными и нехристианами категорически запрещен в соответствии с канонической акривией.

   Да, конечно, этот вопрос о смешанных браках – тернистый и трудный пастырский вопрос, особенно для Церкви вне традиционных православных земель, таких как Америка. Не желая ни в малейшей степени умалить этот пастырский вызов – проблему, которую пастыри справедливо рассматривают на индивидуальной основе, крайне важно, чтобы пастырская практика никоим образом не была освобождена от догматических начал. Меня здесь интересуют догматические последствия этого решения.

   По словам профессора Димитрия Целенгидиса, стремление «узаконить венчание для смешанного брака» явно запрещено 72 Правилом Пято-Шестого Вселенского Собора. Поэтому, для такого «Святого и Великого» Собора, как Критский, совершенно неприемлемо столь явным образом превратить решение Вселенского собора в нечто относительное». [13]

   Обратите внимание, что в соответствующем отрывке из соборного документа, который я только что зачитал, хотя и говорится о том, что «потворствуемый икономией брак» (kat'oikonomia) инославных с православными считается возможным, то же самое строго запрещено в отношении нехристиан. Почему такая разница? На каком основании инославные допущены до таинства Церкви? Каковы критерии их принятия?

   Давайте вспомним 72 Правило, которое, как нельзя более четко говорит о том, что поскольку его основанием является догмат Церкви, икономия в данном вопросе недопустима:

   Но аще некоторые, будучи еще в неверии, и не быв причтены к стаду православных, сочеталися между собою законным браком; потом един из них, избрав благое, прибегнул ко свету истины, а другий остался во узах заблуждения, не желая воззрити на божественные лучи, и аще притом неверной жене угодно сожительствовати с мужем верным, или, напротив, мужу неверному с женою верною: то да не разлучаются, по божественному апостолу: святится бо муж неверен о жене, и святится жена неверна о мужи верне (1 Кор. 7, 14).

   Здесь важно то, что Критский Собор впервые в истории представил соборное решение, которое допускает опровержение правила Вселенского Собора и, что самое важное, его основную догматическую основу. Я не понимаю, как это можно понять иначе, ибо на каком основании они допускают смешанные браки, если это не какое-то (новое) понимание Церкви и Ее нынешних границ, включая инославных (просто потому, что они «крещены»?). Ибо в противном случае было бы безумием говорить о браке – истинной тайне единства во Христе – между крещеным и воцерковленным членом Тела Христова и не крещенным и не воцерковленным.

   Следовательно, подразумевается, что даже когда здесь упоминается решение «по икономии» («kat'oikonomia»), то подразумевается, что инославные «крещены», и на этой основе они (в отличие от членов других религий) могут участвовать в таинстве брака. И действительно, именно на этом строятся рассуждения, которые можно услышать от поборников смешанных браков. Таким образом, это означает, что основанием для предполагаемой «икономии» смешанных браков является так называемая теория «крещального богословия» и «всеобъемлющей церкви», лежащая в основе синкретического экуменизма. Это согласуется с плодами, которые можно наблюдать в результате смешанных браков: на основании смешанных браков те, кто придерживается экуменического мировоззрения, оправдывают и другие нарушения канонов, такие как совместная молитва с еретиками или даже причащение с ними во время венчания (я слышал, что это действительно практикует один известный профессор Северо-Американской православной семинарии).

   Понятно, что не существует богословского основания для смешанных браков, которые не могут считаться «икономией», поскольку это не приводит к акривии, а скорее ниспровергает единство и идентичность таинств с Единым Таинством Христа и открывает дверь для дальнейшего оскудения канонического и священного порядка в Церкви.

 

   B. Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром

   Обратимся теперь к документу, который многие считают основой Собора: «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром». [14] По общему мнению, этот шестой соборный документ, окончательная редакция которого была принята «Собором», чреват ошибками и путаницей, несмотря на отдельные абзацы, достойные похвалы.

 

   1. Продукт экуменического мировоззрения

   Подобно любому другому документу с четкой догматико-экклесиологической ориентацией, этому документу следовало бы отличаться абсолютной ясностью смысла и точностью формулировок, например, исключать возможность множества интерпретаций или преднамеренных неверных истолкований. К сожалению, напротив, в ключевых отрывках мы встречаем неясность и двусмысленность, а также богословские противоречия и антиномию, которые допускают совершенно противоположные интерпретации.

   Характерно то, с какими трудностями «Собор» выполнил задачу по утверждению этого документа, так как почти тридцать епископов отказались подписывать его, а многие другие подписали его только после окончания Собора после того, как, наконец, были завершены четыре версии (на четырех языках).

   Чтобы увидеть, что этот документ является продуктом экуменического – хотя и не вполне экуменического – мышления, нам достаточно прочитать слова, написанные митрополитом Иерофеем (Влахосом) в отношении этого документа и дискуссий вокруг него во время «Собора»:

   «Когда будут опубликованы «Протоколы Святого и Великого Собора», в которых отображены истинные взгляды всех, кто принимал решения и подписывал документы, станет вполне очевидно и ясно, что на Соборе доминировали «теория ветвей», «крещальное богословие», и преобладал «принцип всеобъемлемости», то есть уход от принципа исключительности к принципу всеобъемлемости… Во время работы Критского Собора было произнесено множество высказываний, противоречащих истине, о святом Марке Евгенике, Соборе 1484 г. и Окружном послании восточных патриархов 1848 г., а также относительно того, что словом «Церковь» могут называться христиане, отпавшие от Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви».

   Митрополит в другом месте ссылается на то, что сторонники этого документа и признания «статуса церковности» у западных конфессий проявили агрессию и оказали большое давление, включая оскорбительные высказывания против тех, кто был не согласен.

 

   2. Одобрение экуменизма

   Мы упоминали ранее, что одной из целей этого «Собора» было укрепить приверженность Православной Церкви экуменизму. Соборный документ о взаимоотношениях с инославными достигает этой цели. Он содержит позитивные упоминания о «Всемирном совете церквей», сделанные с явным энтузиазмом.

   В пункте 21 этого документа говорится следующее:

   «Православная Церковь желает поддержать работу Комиссии «Вера и церковное устройство» и с особым интересом следит за ее богословским вкладом вплоть до сего дня. Она в целом положительно оценивает документы богословского характера, изданные Комиссией при значительном участии православных богословов, как важный шаг в экуменическом движении на пути к сближению христиан».

   Положительная оценка документов, принятых в рамках ВСЦ, уже достаточна для того, чтобы этот документ был отвергнут православным христианином. Возможно ли, чтобы Всеправославный Собор благосклонно рассматривал богословские документы ВСЦ, когда эти самые документы заполнены еретическими протестантскими взглядами, которые неоднократно подвергались критике со стороны многих Поместных Православных Церквей?

   В пункте 19 этого документа сделано положительное упоминание о «Торонтской декларации» ВСЦ, как основополагающем документе для привлечения православных. Что, однако, выражает это утверждение? Среди прочего там утверждается, что ВСЦ включает в себя «церкви», которые придерживаются того, что:

   - Церковь по существу невидима;

   - существует различие между видимым и невидимым телом Церкви;

   - крещение других церквей действительно и верно;

   - «элементы истинной Церкви» и «следы Церкви» имеются и в других церквях-членах ВСЦ, и это является основополагающим принципом экуменического движения;

   - есть члены церкви, «находящиеся за оградой Церкви» (extra muros), и что

   - они aliquo modo (в некотором роде) принадлежат Церкви, и что

   - существует «Церковь внутри Церкви».

   На этом основании православные участвуют в ВСЦ, организации, в которой явно доминирует антиправославная теория «невидимой и видимой Церкви», упраздняющая всю православную экклесиологию.

   Критский «Собор» – это единственный собор епископов за все время существования Церкви признающий, поощряющий, хвалящий и принимающий экуменизм и «Всемирный совет церквей». Это прямо противоречит свидетельству сонма святых, в том числе – среди многих других – и великого старца Ефрема Катунакского, который имел откровение о том, что источником экуменизма являются нечистые духи.

   Последствия Собора трудно переоценить: какой опыт и вдохновение Святого Духа могли быть выражены на Крите, если решения Собора находятся в оппозиции к святым отцам Православной Церкви?

 

   3. Длинный путь к признанию церковного статуса инославия

   Путь к соборному принятию экуменизма был долгим и тернистым. Провести утверждение этого документа об экуменизме явно было главной целью устроителей «Собора» – целью, которая была очевидна еще в 1971 году.

   Первый документ, подготовленный в рамках предсоборного процесса, который признает так называемый статус Церкви у инославных конфессий, является документом Межправославной подготовительной комиссии 1971 года под названием «Икономия в Православной Церкви», где говорится следующее: «Ибо наша Православная Церковь признает – являясь Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церковью – онтологическое существование всех этих христианских церквей и конфессий». [15] (Этот документ подвергся серьезной критике со стороны богословов в Греции в то время и в конечном итоге был удален).

   Эта фраза позднее была изменена на заседании Третьей комиссии в 1986 году, чтобы «признать фактическое существование всех христианских церквей и конфессий».

   Она была вновь изменена в 2015 году, на пятом заседании такой подготовительной комиссии, на «признает историческое существование других христианских церквей и конфессий, не находящихся в общении с ней».

   Когда в январе 2016 года окончательный текст этого документа был в итоге обнародован, эта фраза вызвала множество реакций и протестов со стороны церковной полноты и Синодов Поместных Церквей, в том числе и Русской Зарубежной Церкви.

   После того, как предложение, выдвинутое архиепископом Афинским на Критском соборе в июне 2016 года буквально в последнюю минуту, было принято Предстоятелями и их свитами (хотя почти 30 епископов отказались его подписать), окончательный текст документа включал следующую формулировку: «Православная Церковь признает историческое наименование других не находящихся в общении с ней инославных христианских церквей и конфессий».

   Можно видеть, что постепенно, за последние 45 лет, эта фраза была изменена в ответ на возражения, выдвинутые Поместными Церквами. Тем не менее, окончательная версия остается неправославной и неприемлемой, или, как пишет митрополит Иерофей (Влахос), «анти-православной». В этой связи есть несколько важных моментов.

 

   4. Антиправославно и соборно осуждено как ересь

   Во-первых, как замечает митрополит Иерофей, возможно, что при принятии термина «церковь» для инославных конфессий, по всей видимости, участвующими иерархами было потеряно одно важное различие [в вероисповедании]. Святой Григорий Палама четко определил этот вопрос в Синодальном Томосе Константинопольского Собора 1351 года. Он пишет: «Одно дело использовать контраргументы в пользу благочестия и другое – чтобы исповедовать веру». То есть, при противодействии чему-либо нужно использовать каждый аргумент в развернутом виде, в то время как исповедание должно быть кратким и догматически точным. Следовательно, в этом контексте, на соборе, использование термина «церковь» для инославия явно недопустимо ради догматической точности.

   Мы можем только надеяться вместе с митрополитом Иерофеем, что иерархи на Крите «были введены в заблуждение» теми, кто утверждал – без обширных ссылок – что в течение второго тысячелетия православные характеризовали еретические группы как «Церкви». Правда в том, что до 20-го века западное христианство не характеризовалось как церковь, когда православная терминология и богословие отличались от терминологии и богословия прошлого, особенно со времени Окружного послания Константинопольского Патриархата 1920 г. «Церквам Христа, везде сущим» [и после]. Следует только напомнить, что святой Григорий Палама уподобил латинскую ересь арианству, а латинян – послушным органам лукавого.

   Термин «Церковь» используется не просто как описание или образ. Он, скорее, указывает на действительное Тело Господа нашего Иисуса Христа. Церковь отождествляется с самим Богочеловеческим Телом Христа, и как Он является    

   Единой Главой, Его Тело – едино. Как писал апостол Павел: «...и все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем» (Еф.1, 22-23).

   «Одно тело и один дух как вы и призваны к одной надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех, Который над всеми и через всех и во всех нас» (Еф.4, 4-6).

   Хотя утверждается, что вредоносная фраза, относящаяся к «церквям», особенно в ее последней форме, согласуется с православной экклесиологией и апостолом Павлом, правда состоит в том, что она скорее согласуется с новой «всеобъемлющей» экклесиологией. Как утверждал митрополит Иерофей: «В то время как на первый взгляд это кажется безобидным, это антиправославно».

   Почему «антиправославно»? Во-первых, нельзя говорить «просто» о «признании исторического наименования» «других инославных христианских церквей», поскольку нет наименования без существования, потому что, в противном случае, выражается экклесиологический номинализм.

   Во-вторых, в отличие от внимающего «устам Христовым» апостола Павла, фраза «Православная Церковь принимает историческое наименование других инославных христианских церквей», когда она понимается в контексте, напоминает одну из теорий Кальвина и Цвингли о «невидимой церкви», которые Владимир Лосский назвал «несторианской экклесиологией». Эта экклесиология предполагает, что Церковь расщепляется на невидимые и видимые части, так же как Несторий воображал, что божественную и человеческую природу во Христе нужно разделить. Из этой идеи возникли и другие еретические теории, такие как «теория ветвей», «крещальное богословие» и «экклесиологическая всеобъемлемость». Эта теория «невидимой Церкви» фактически уже была соборно отвергнута Православной Церковью.

   Идея о том, что церковь может быть охарактеризована как инославная (еретическая), была осуждена Соборами 17-го века по случаю так называемого «Исповедания Лукариса», которое, как предполагается, было написано или принято Патриархом Константинопольским Кириллом (Лукарисом). Осужденная фраза гласила: «Не подлежит сомнению, что Церковь в земном ее состоянии может заблуждаться и вместо истины избирать ложь». Напротив, Соборы Церкви в то время осуждали это неверие Христу, заявляя, что Церковь ошибаться не может.

   Это соборное учение очень важно, и его нужно снова подчеркнуть в наши дни, потому что оно исцеляет заблуждение тех гуманистов в нашей среде, которые потеряли веру во Христа и продолжение Воплощения. Именно это неверие скрывается за нежеланием многих осознать так называемый «скандал исключительности», таинство Воплощения и объявить, что Церковь — такая же Единая и Единственная, как и Христос, и Она во всякое время и во всяком месте является продолжением Воплощения и Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви. Такое неверие означает отказ от православия как предпосылки экклесиальности, и это не просто кризис убеждений, но, как писал о. Георгий Флоровский около 60 лет назад, это говорит о том, что люди «покинули Христа».

   Разумеется, современные формы, которые принимает теория «невидимой церкви», имеют несколько больше нюансов, чем те, что были в XVI веке, но их отличие не так уж и велико. Давайте снова рассмотрим эту фразу, являющуюся камнем преткновения, в контексте, и мы увидим сходство более четко. Соборный документ гласит:

   «Единство, которым обладает Церковь по своей онтологической природе, не может быть нарушено. Тем не менее, Православная Церковь признает историческое наименование других не находящихся в общении с ней инославных христианских церквей и конфессий, и в то же время верит, что ее отношения с ними должны строиться на скорейшем и более объективном уяснении ими всей экклезиологической тематики, особенно в области учения о таинствах, благодати, священстве и апостольском преемстве в целом» (Пункт 6).

   Он начинается с того, что, согласно онтологическому характеру Церкви, Её единство не может быть нарушено. Здесь подразумевается невидимая, объединенная Церковь на небесах. В этом смысл слова «онтологический». За этим сразу следует «тем не менее...» и упоминается внешняя раздробленность Церкви, с признанием других «инославных церквей».

 

   5. Уже принятое выражение новой экклесиологии

   Уже не первый раз среди православной иерархии появилась эта дихотомия онтологически единой Небесной Церкви, существующей вне времени, с разделенной земной Церковью, существующей во времени. Вот как Патриарх Константинопольский Варфоломей выразил это в Храме Гроба Господня в Иерусалиме в 2014 году:

   основанная «Словом вначале», которое «было у Бога» и которое воистину «было Бог», по словам евангелиста любви, к сожалению, во время Её земного существования, из-за господства человеческой слабости и изменчивости человеческой воли и разума, Это создало различные условия и группы, каждая из которых утверждала свою «подлинность» и «истинность». Истина, однако, является Единым Христом и Единой Церковью, основанной Им.

   Как до, так и после великого раскола 1054 года между Востоком и Западом наша Святая Православная Церковь пыталась преодолеть разногласия, возникшие с самого начала и по большей части в результате факторов, находящихся за пределами церковной среды. К сожалению, и благодаря накоплению нововведений богословского, практического и социального характера, Поместные Церкви пришли к разделению единства Веры, к изоляции, которая время от времени превращалась во враждебную полемику».

   Сходство с осужденной Церковью теорией «невидимой Церкви» и этими словами Патриарха проявляется в резком различии онтологически объединенной небесной Церкви и предположительно  фрагментированной земной Церкви. Это отражает «несторианское» разделение божественной и человеческой природы Тела Христова. Однако эта точка зрения, что не удивительно, находится в гармонии с новой экклесиологией, предложенной на Втором Ватиканском соборе, которая представляет земную церковь, как имеющую большую или меньшую степень полноты [17] из-за так называемых «конфликтов в истории человечества». [18]

   Эти взгляды на Церковь подразумевают идентификацию Церкви с ересью, святости – с падением и мiром. С болью сердца вспоминаются слова святителя Тарасия, Патриарха Константинопольского, отцам Седьмого Вселенского Собора, когда он осудил решения разбойничьего Иерийского собора:

   «О, какими словами описать умопомешательство и безумие этих [людей]. Они не делали разделения между светским и святым, и, как содержатели таверны смешивают вино с водой, они смешивают истинное слово с извращением, истину с ложью, так же, как [как если бы они] смешивали яд с медом, — те, к которым справедливо обращается Христос, наш Бог, через пророка: «Священники отменили мой закон и осквернили святилища мои. Они не различали нечестивых и святых».

   Поэтому должно быть ясно, что этот документ с его еретической экклесиологией должен быть отвергнут Церковью (каждой Поместной Церковью отдельно, а затем и на будущем Соборе) и заменен, поскольку он, несомненно, будет источником отступления от Православия.

   Все еще есть время исправить курс и исцелить рану, уже нанесенную Церкви. Вот одно из практических решений, предложенных митрополитом Иерофеем, которое могло бы облегчить восстановление Православия, – это предложение будущему Собору исправить ошибки и выпустить новый, православный документ. Это предложение не только получило поддержку в наше время (от Патриархии Антиохии, Сербии, России, Грузии, Болгарии и даже Румынии), но и существует соответствующий исторический прецедент (собрания Вселенских Соборов продолжались месяцами и годами, Трулльский Собор завершил 5-е и 6-е Соборы и Константинопольский Собор 1351 г. был фактически четырьмя отдельными соборами).

   Будем надеяться, что епископы повсюду предпринимают немедленные шаги в этом направлении, поскольку этот вопрос является наиболее актуальным в тех Поместных Церквах, которые приняли этот документ и Собор.

 

   3. Итоги и результаты Критского «Собора»

   A. Реакция Поместных Церквей

   Остановимся теперь на итогах «Собора» и нынешнем положении дел.

   Во-первых, среди присутствовавших на «Соборе» было около 30 епископов, которые отказались подписывать окончательную редакцию документа об инославии и экуменизме. Среди них известные епископы, такие как митрополит Навпактский Иерофей (Влахос) (Греция), Афанасий Лимассольский (Кипр), Неофит Морфский (Кипр), Амфилохий Черногорский (Сербия) и Ириней Бачский (Сербия).

   Епископ Ириней Бачский (Булович) из Сербии подытожил позицию многих о результате Собора:

   «Что касается недавнего, триумфально завершенного, но не совсем убедительного, «Святого и Великого Собора» нашей Церкви в Колимбари на Крите: он уже не признается таковым Церквами, которые отсутствовали, и даже характеризуется ими как «критское собрание», а также оспаривается большинством присутствовавших православных иерархов!»

   Сторонники и сочувствующие Собору указывают на Второй Вселенский Собор в качестве прецедента — как пример собора, на котором отсутствовали некоторые Поместные Церкви (а именно Рим и Александрия). Однако они не говорят, что Второй Вселенский Собор не был созван как Вселенский или Всеправославный Собор, а скорее как один из многих Поместных Соборов Восточной Империи, и принятые на нем православные решения позднее были приняты всеми Поместными Церквами как имеющие вселенский характер.

   На Критском соборе, на самом деле, происходило обратное: он был назван Всеправославным, но там отказалось присутствовать четыре Патриархата. Более того, и, самое главное, они также отказались признать его Собором, даже постфактум.

   Антиохийский Патриархат в своем решении от 27 июня 2016 года заявил, что считает встречу на Крите «предварительной встречей в рамках подготовки к Православному собору», что он «отказывается признать соборный характер любой православной встречи, которая не включает в себя все православные автокефальные Церкви» и, таким образом, «Антиохийская Церковь отказывается признать, что встреча на Крите будет называться «Великим Православным Собором» или «Святым и Великим Собором».

   Московский Патриархат (в решении Священного Синода от 15 июля 2016 года) заявил, что «Собор не может рассматриваться как Всеправославный, а принятые на нем документы — как выражающие общеправославный консенсус».

   Болгарский Патриархат (в своем решении от 15 ноября 2016 года) заявил на собрании всех архиереев, что «Собор на Крите не является ни великим, ни святым, ни всеправославным. Это связано с неучастием группы Поместных автокефальных Церквей, а также принятыми организационными и богословскими ошибками. Тщательное изучение документов, принятых на Соборе на Крите, приводит нас к выводу, что некоторые из них содержат расхождения с учением Православной Церкви, с догматической и канонической традицией Церкви, а также духом и буквой Вселенских и Поместных Соборов. Документы, принятые на Крите, подлежат дальнейшему богословскому рассмотрению с целью внесения поправок, редактирования и исправления или замены другими (новыми документами) в духе и традиции Церкви».

   Патриархат Грузии собрался в декабре прошлого года и принял окончательное решение о Соборе на Крите. При этом он заявил, что это не Православный собор, что он отменил принцип консенсуса и что его решения не являются обязательными для Православной Церкви Грузии. Кроме того, документы, изданные Собором на Крите, не отражают важные критические замечания, сделанные Поместными Церквами, и они нуждаются в исправлении. Поистине, Святой и Великий Собор должен быть проведен, и Грузинская Церковь уверена, что это произойдет в будущем, и будет принимать решения на основе консенсуса, основанного на учении Православной Церкви. Для достижения этой цели Священный Синод сформировал богословскую комиссию для изучения документов, принятых на Крите, и для подготовки к будущему Собору, который будет Всеправославным.

   Румынский Патриархат, участвовавший в Соборе, впоследствии заявил, что его «документы могут быть объяснены, частично изменены, и их разработка может продолжиться в дальнейшем на будущем Святом и Великом Соборе Православной Церкви. Однако их толкование и разработка новых текстов по различным вопросам не должны совершаться поспешно или без Всеправославного соглашения; в противном случае, их следует отложить и усовершенствовать до тех пор, пока не будет достигнута договоренность.

   Автокефальная Православная Церковь Греции, не высказываясь положительно («катафатически») в пользу окончательных решений Собора, издала энциклику, представляющую его как Православный Собор. Многие пришли к выводу, что эта позиция свидетельствует о принятии Собора, хотя среди архиереев есть те, кто резко отверг и осудил этот «Собор». Эта путаница вызвала смущение и неприязнь у части верующих.

 

   B. События в Греции и Румынии после Крита

   Прежде чем завершить, я считаю важным сообщить вам и о последних событиях в отношении рецепции или отвержения Критского «Собора» народом Божиим.

   Положительная реакция на Собор проявлялась особенно среди официальных органов участвовавших в нем Церквей, в форме лекций и небольших конференций по значению «Собора», иногда с участием представителей инославия. Также можно было наблюдать удивительную неудовлетворенность сторонников «Собора» тем, что «Собор» недостаточно поработал или не достиг подобающих результатов в деле признания инославия или, если сформулировать эту идею иначе, в решении «горячих вопросов» (в основном, речь идет о православных ученых на Западе). Несомненно, будут и далее предприниматься усилия по оказанию влияния на верующих в пользу «Собора» – что является трудной задачей, учитывая, что большинство из них никогда не ощущало, что «Собор» имел какое-то отношение к ним.

   Несмотря на официальный позитивный прием «Собора» в Греции и Румынии, в подавляющее большинство народа Божьего отнеслось к нему отрицательно. Последствия Критского собора являются весьма далекоидущими для многих в тех Поместных Церквах, которые приняли Собор. Реакция многих священнослужителей, монахов и богословов на благоприятный прием, предоставленный Критскому «Собору» их иерархами, варьировалась от письменного и словесного отвержения Собора известными богословами до серьезного решения ряда монахов и пастырей прекратить поминовение заблудших епископов.

   Прекращение поминовения Константинопольского Патриарха, начавшееся на горе Афон осенью прошлого года, с участием около 100 монахов, теперь распространилось на многие епархии Элладской Церкви, а также на Румынию, где несколько монастырей и священнослужителей прекратили поминать своих епископов.

   Одно из самых значительных событий произошло всего две недели назад. Известный профессор патрологии протопресвитер Феодор Зизис объявил в неделю Торжества Православия, что он прекращает поминовение своего епископа, митрополита Фессалоникийского Анфима, из-за его восторженного приема Критского «Собора» и соборных документов. Из-за высокого статуса протопресвитера Феодора Зизиса и его высокого авторитета (он был учителем многих нынешних иерархов в Греции), это решение повлияло на других и «потрясло» церковный статус-кво в Греции. Этим путем последовало четыре представителя духовенства на острове Крит, три монастыря в епархии Флорины, духовенство и монахи в епархиях Салоники, Кефалонии, Сироса и Андроса, и в других местах.

   В дополнение к этому, всего несколько дней назад архимандрит Хризостом, настоятель св. монастыря Живоносного Источника в Паросе, Греция (где просиял аскетической жизнью святой старец Филофей Зервакос), представил Священному Синоду Элладской Церкви исторически обоснованное обвинение в ереси, направленное против патриарха Варфоломея. Игумен Хризостом обратился к Священному Синоду с просьбой признать, отречься и осудить «eterodidaskalia» (инославное учение) патриарха как противоречащее правильному учению Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви Христовой.

Он написал Священному Синоду:

   «Представляя вам это письмо, мы подаем на рассмотрение почетному собранию иерархии Элладской Церкви ряд фактов, которые глубоко возмущают меня лично, наше братство, духовенство, монахов и бесчисленных мирян, из-за непрестанного наплыва инославных учений, выразителем которых на протяжении долгого времени был Его Святейшество, Вселенский Патриарх Варфоломей, и кульминацией выражения которых стал «Святой и Великий» Собор, состоявшийся в Колимбари на Крите».

   Официальное обвинение содержит 12 примеров инославного учения, прозвучавшего из уст патриарха в течение нескольких десятилетий, а также 9 соответствующих канонов Церкви и заканчивается списком из 13 епископов, 14 игуменов, иеромонахов и духовенства и 9 богословов, которых настоятель предложил выслушать в качестве свидетелей на заседании Священного Синода, когда он будет официально вызван защищать свое обвинение.

 

   Ваши Высокопреосвященства, Ваши Преосвященства и преподобные отцы, 

   Эти и другие аналогичные события в Украине, Молдавии и Румынии служат для того, чтобы подчеркнуть растущее давление на всех пастырей Церкви, чтобы откликнуться на опасность для единства Церкви со стороны плохо спланированного, неудовлетворительно проведенного и, наконец, антиправославного Критского «Собора».

   История Церкви ясно указывает нам, что это бесценное единство во Христе существует и процветает только тогда, когда все имеют «один разум» и исповедуют одну и ту же веру в Единую Церковь. Более того, недавняя история также учит нас тому, что принятие или безразличие к новой, инновационной экклесиологии, такой как та, что была выражена на словах и на деле на Крите – это плохой вариант, который приведет только к дальнейшей поляризации и отклонениям, как налево, так и направо от Царского Пути. Именно в таких скалистых духовных морях проверяется и подтверждается мастерство духовного лидера, показывая, что он не только знает Истину, но и знает ПУТЬ, благодаря которому все могут безопасно достигнуть спасения.

   По Божьему промыслу Русская православная церковь заграницей продолжает занимать уникальное место в Православной Церкви, благодаря которому Она может свободно и даже пророчески говорить слово Истины – «слово», которое объединяет верных, исцеляет старые расколы и предотвращает новые. Единство Церкви нуждается в этом сейчас, в эти трудные времена.

   Молитвами святых отцов наших и особенно святых новомучеников и исповедников, а также благодаря мудрому пастырскому руководству наших архипастырей, мы все можем продолжать спасительное исповедание веры в Единую Церковь, которая является продолжением Воплощения – ради возрастания Церкви и спасения мира!

   Я благодарю всех вас за ваше внимание и любезность, которую вы оказали, выслушав меня сегодня, и желаю вам всей яркой и сияющей Пасхи!

 

 

ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

Γκοτσόπουλος, Ἀναστάσιος, Πρωτοπρεσβύτερος, «Πῶς δ 'αὖθις Ἁγία καί Μεγάλη, ἣν οὔτε ..., οὔτε ..., οὔτε ...;» 10 Δεκεμβρίου 2016.

Митрополит Навпактский Иерофей (Влахос), «Выступление и доклад на Архиерейском Соборе Элладской Церкви (ноябрь 2016 года) по поводу Критского собора»: https://orthodoxethos.com/post/intervention-and-text-in-the-hierarchy-of-the-church-of-greece-november-2016-regarding-the-cretan-council  

 

Примечания:

[1] Митрополит Иерофей (Влахос), «Выступление и доклад на Архиерейском Соборе Элладской Церкви (ноябрь 2016 года) по поводу Критского собора»: https://apologet.spb.ru/ru/церковная-жизнь/85-vsepravoslavnyj-sobor/2984-vystuplenie-i-doklad-na-arkhierejskom-sobore-elladskoj-tserkvi-noyabr-2016-g-2016-mitropolita-navpaktskogo-i-svyatovlasievskogo-ierofeya-vlakhosa-po-povodu-provedeniya-i-reshenij-svyatogo-i-velikogo-sobora.html

[2] Это всего лишь одно из нескольких тревожных экклесиологических новшеств, введенных на Крите, которое по серьезности превосходит только принятие внутренне противоречивых «инославных Церквей». При этом первое – распад соборности – сделало возможным последнее – принятие несоответствия (если не чудовищности), которое являет собой выражение «инославные Церкви». Это верно более чем в одном отношении. Если бы право голоса имели все епископы, а не только Предстоятели, маловероятно, что был бы принят этот отвратительный документ об инославии. Однако также, если бы архиепископ Афинский уважал ясное, соборное решение, принятое на Архиерейском Соборе Элладской Церкви, который единогласно голосовал за отказ принять термин «церковь» для инославия, он не принял бы эту недобросовестную «поправку», совершенно не соответствующую истине.

[3] См.: «От Второго Ватиканского собора (1965) до Всеправославного Собора (2016): Указатели на пути на Крит»: https://orthodoxethos.com/post/from-the-second-vatican-council-1965-to-the-pan-orthodox-council-2016-signposts-on-the-way-to-crete  

[4] В статье, относящейся к тому времени, когда Вселенский Патриарх Варфоломей все еще был митрополитом, в журнале «Национальный католический репортер» Патриарх сказал следующее, раскрывая свои намерения относительно Всеправославного Собора: «Наши цели – те же, что и у Иоанна (Папы Иоанна XXIII): обновить Церковь и содействовать христианскому единству... Собор также будет означать открытие Православной Церкви для нехристианских религий, для всего человечества. Это означает новое отношение к исламу, к буддизму, к современной культуре, к стремлениям к братству, свободному от расовой дискриминации... другими словами, это будет означать конец двенадцати столетий изоляции Православной Церкви». См.: «Подготовка собора для Православия», интервью Десмонда О'Грэди, «Национальный католический репортер», в редакции от 21 января 1977 г. См.

Также: http://orthodoxinfo.com/ecumenism/towards.aspx

[5] В текстах Второго Ватиканского собора ситуация немного лучше. В «Свете народам» («Lumen Gentium) дьявол упоминается четыре раза, хотя в «Восстановлении единства» («Unitatis Redintegratio») он не упоминается.

[6] Единственным исключением из этого последнего случая является то, что экклесиологическая ересь филетизма упоминается в энциклике Предстоятелей, что также вполне указывает на приоритеты этого «собрания».

[7] См.: Романидис И. С., «Экклесиология святого Игнатия Антиохийского» / Греческий православный богословский обзор 7: 1 и 2 (1961-62), с. 53-77.

[8] http://orthodoxinfo.com/ecumenism/encyc_1848.aspx.

[9] http://www.parembasis.gr/index.php/menu-prosfata-arthra-apopseis/347-2014-03-29-13-23-51

[10] http://www.romfea.gr/epikairotita-xronika/9264-mpatskas-eirinaios-giati-den-upegrapsa

[11] Этот раздел моей лекции широко посвящен прекрасным исследованиям и тексту, написанному о. Анастасием Гоцопулосом, настоятелем храма св. Николая в епархии Патра (Греция), с его разрешения.

[12] Из-за его важности и характера предмета анализ этого текста будет проведен отдельно.

[13] См.: http://www.pravoslavie.ru/english/90489.htm.

[14] Мой анализ будет следовать и в значительной степени основываться на результатах митрополита Иерофея (Влахоса) Навпактского, Греция.

[15] Συνοδικἀ, ΙΧ, σ. 107, Γραμματεία Προπαρασκευής της Αγίας και Μεγάλης Συνόδου της Ορθοδόξου Εκκλησίας, Διορθόδοξος Προπαρασκευαστική Επιτροπή της Αγίας και Μεγάλης Συνόδου 16-28 Ιουλίου 1971, έκδ. Ορθόδοξο Κέντρο Οικουμενικού Πατριαρχείου Chambesy Γενεύης 1973, σ. 143, και Γραμματεία Προπαρασκευής της Αγίας Μεγάλης Συνόδου της Ορθοδόξου Εκκλησίας, Προς την Μεγάλην Σύνοδον, 1, Εισηγήσεις, της Διορθοδόξου Προπαρασκευαστική Επιτροπή επί των εξ θεμάτων του πρώτου σταδίου, έκδ. Ορθόδοξο Κέντρο Οικουμενικού Πατριαρχείου Chambesy Γενεύης 1971, σ. 63.

[16] Примечание переводчика: официальная английская версия звучит «non-Orthodox», в то время как в оригинальной греческой версии говорится «Heterodox».

[17] «Можно думать об универсальной Церкви как об общении, при разных уровнях полноты, об организациях, которые являются более или менее полными церквами ... Это настоящее общение, реализованное с разной степенью плотности или полноты, разных организаций, все из которых, в большей или меньшей степени, имеют поистине церковный характер» (Фрэнсис А. Салливан, С. Дж. «Значение Декларации Второго Ватиканского собора о том, что Церковь Христа поддерживает «Римско-католическую церковь» / Рене Латурелле, ред., Ватикан II: оценка и перспективы, двадцать пять лет спустя (1962-1987) (Нью-Йорк: Paulist Press, 1989), 283).

[18] 267. Иосиф Ратцингер «Экклесиология Второго Ватиканского собора», беседа, представленная на Пастырском съезде епархии Аверса (Италия), 15 сентября 2001 года. http://www.ewtn.com/library/CURIA/CDFECCV2.HTM.

 

წყარო: http://apologet.spb.ru 

Xareba.net - ის რედაქცია